Еще у нее была футболка, когда-то зеленого цвета. Маша горько жалела о потерянном нижнем белье, но проведенные без него последние несколько недель, в итоге примирили ее с его потерей. Регулярные женские недомогания один раз пришли обильной кровью, и также скоро ушли. В дальнейшем они ее не сильно беспокоили. Отмывалась в речке, не снимая брюк. Белья не было и жалеть больше о нем не было никакого смысла. Нужно было искать пропитание, а так как правая рука болела очень сильно, то Маша старалась искать пропитание на ногах, а руку берегла для подъема только ночью на облюбованное ее дерево.
Девочка по нескольку раз за день выходила к стремительной и мелкой речке, видела сквозь быструю воду много крупной блестящей рыбы и готова была уже попробовать рыбу поймать, но останавливала мысль, что есть ее придется сырой и не чищенной. У нее были только палки и как снять ими с рыбы чешую Маша не представляла. А еще внутренности как-то надо достать. Прочитанные книги о путешествиях и приключениях в таком вопросе пробел не устраняли.
Через восемь или девять длинных недель, Маша вспомнила, что Робинзон Крузо делал зарубки на дереве и таким образом мог сосчитать точно, сколько дней он прожил на острове. Маша припомнила примерное количество своих дней, прожитых ею в лесу и кое-как продрав кору на влажном стволе своего дома, отчертила восемь вертикальных полос – пускай это будут примерно 5 недель, что она провела в этом месте. После, каждый день вечером, она добавляла по одной короткой полосе. Когда маленьких полос набралось 12, Маша решилась половить рыбу.
Кожа поджила, рука перестала по ночам ее будить своей болью, но главное, добыча многочисленных яиц перестала приносить результаты. Все чаще Маша встречала гнезда с птенцами. Если в гнезде были птичьи яйца, то они были либо испорчены, либо а в них были почти вызревшие яйца и в очередной раз разбивая скорлупку выбранного ей яичка девочка находила почти сформировавшегося птенчика. Такой способ кормежки перестал приносить результат. Птичьи стаи были многочисленными, но прожитое время в лесу давало понять, то время года неумолимо приближается к сезону вывода потомства. А новых гнезд птицы не строили. Маша облазила все знакомые места, везде, где птицы взлетали при ее приближении и отчаянно орали на нее с высоты, лежали те же несколько, ею же оставленных яиц и новых не прибавлялось. Где же ей знать, что для того, чтобы птицы несли новые яйца, нужно было забирать из гнезда все ранее снесенные, тогда птица, оставшись вовсе без яиц начинала, как курица в деревне, нести новые и свежие. А так, у птицы осталось одно или два, вот их и продолжала высиживать!
Ранним утром, еще и солнце не встало, а только светлеть горизонт начал, ее разбудили странные звуки. Как будто, под ее деревом пробежало стадо крупных животных. Маша еще не встречала в самой чаще крупных зверей, тем более не встречала хищников вроде волка или медведя. Видела пару раз оленей, красивых и рогатых, но они, завидев ее убегали сразу, возле речки встречала множество разных следов, больших и маленьких. Но все они были оставлены животными, которые приходили к воде только ночью. Днем же, кроме множества мелких птиц и грызунов – мышек разных размеров и окраски и насекомых, Маша никого не встречала рядом. Ну может кто и наблюдал за ней из чащи, но близко подходить не решался.
А тут такой грохот ломаемых веток и топот, как стадо пробежало. Кого, она и сама не знала, не увидела, высоко было расположено ее ложе, ветки снизу закрывали обзор.
Животные пробежали группой, шум стих и неожиданно повторился треском нового убегавшего зверя, в самом конце стада тащился последний, он видимо отставал по какой-то причине. Маша ничего не видела с высоты. Быстро все стихло и в воцарившейся тишине вновь защебетало множество мелких птичек.
Начался рассвет и так как спать не хотелось, Маша решила, что пора ей наконец заняться ловлей рыбки. А то странные вязкие на вкус плоды уже приелись и от нечего делать рыбалка ей представлялась хорошим времяпровождением.
Посидев в ветвях еще некоторое время, и не услышав больше новых посторонних звуков, она начала спуск. Правая рука сегодня чувствовала себя лучше и уже почти спустившись вниз, Маша подумала, что так и не собралась за все время подняться на самый верх кроны и наконец посмотреть, что видно в округе.
Под деревом земля была как вспахана пробежавшими животными, разглядев несколько отметин в грунте, Маша решила, что бежали кабаны, копытца были раздвоенные. Ну а рост животных был приличным, ветки были поломаны на уровне ее макушки.
– Ничего себе хомячки тут водятся! Хорошо, что я тут не стояла, затоптали бы в землю по плечи.
Она выбралась к речке и долго наблюдала за мелькавшей в воде рыбой. Вопрос как есть сырую и в чешуе встал с новой силой, но есть все равно хотелось и нужно было попробовать выловить хоть одну, ну а там посмотреть, можно и сырую есть. Маша это точно знала, откуда – не помнила, вроде читала или смотрела по телику про строганину. Хотя вообще-то та была мороженая, или нет? Ладно, в любом деле главное было начать.
Оглянувшись, Маша решила ловить с помощью острой палки. Развернувшись, она отправилась в глубь леса, искать что бы такого сломать.
7 глава
Первая встреча и «теплый» прием.
Стадо унеслось в самую глубь леса, Ольянэ и Шаирэ ускакали следом, похоже это было надолго. Преследовать животных охоты не было, все равно догонять нужно было сразу, как они сорвались с места, а теперь оставалось только ждать. Суэ вышел к стремительной речке, протока была узкая, вода неслась стремительно среди окружавших речку деревьев, вымытые корни высоких стволов торчали из стремнины и некоторые перегораживали поток, так, что можно было по ним пройти на другую сторону. А вот искупаться было негде, мелко и коряг везде полно. Принесенные течением сломанные ветки застревали в корнях великанов, образуя завалы.
Пройдя немного вдоль русла вниз по течению и найдя следы пронесшегося здесь стада, Суэ хотел повернуть назад, но что-то его привлекло на этом берегу речки. Приглядевшись, он увидел мелкую дикарку.
Она стояла на самой стремнине, роста небольшого, худая, точнее сказать тощая, одетая во что-то странное. Вода доходила ей до середины ног, видны были голые коленки, дальше шла обтягивающая бедра темная ткань. В руках дикарка держала тонкую палку. Дождавшись момента, она стремительно воткнула тонкий прут в воду и подняла над водой рыбью тушку. Но то ли рыба была плохо насажена, то ли палка без зазубрин, но рыба дернулась и сорвавшись с насадки, свалилась в воду.
Мелкая начала громко ругаться на странном языке, переступила на новое место и приготовилась снова орудовать прутом. Дикарка стояла боком и немного спиной и лица ее он не видел.
Суэ от нечего делать остался наблюдать. Результат рыбной охоты не заставил себя долго ждать, вторая пузатая и блестящая рыбка была ловко насажена на прут и поднята над водой. Но и вторая рыба так же быстро сорвалась с насадки и свалилась в воду.
Второй неудачный опыт вызвал у дикарки недоумение, она не стала больше ругаться на своем странном языке, а красноречиво почесала мокрую, спутанную гриву волос на макушке и внимательно осмотрев прут, повернула к берегу.
Суэ приготовился взглянуть незнакомке в лицо, она как раз развернулась всем корпусом, но все еще смотрела под ноги, пытаясь не упасть в быстрой воде и аккуратно переставляла босые ноги среди множества подтопленных коряг. Двигалась она прямо к нему. Суэ стоял на берегу, облокотившись спиной на ствол дерева.
Наконец дотопав по воде до берега, мелкая, отчаянно размахивая руками, чтобы не упасть в потоке воды, подняла голову, чтобы подняться на берег.
Суэ взглянул ей в глаза, поток силы пошел в ее направлении и отскочив, понесся в обратно. Такого он не ожидал, а дикарка не ожидала тем более. Испуганно вскрикнув, но так и не отведя взгляда, посмотрела внимательно на стоявшего прямо перед ней незнакомца.
– Кто ты и как тебя зовут? – Суэ задал самый простой вопрос на общем.
Дикарка явно расслышала и поняла, но с ответом не торопилась, как бы мысленно решая для себя, что ответить.
– Ты поняла меня. Отвечай, кто ты?
Суэ произнес новый вопрос и вслед за словами снова ударил силой, и снова получил назад полный откат. Пробиться дальше внешней оболочки ему не удалось. А дикарка поморщилась, как от сильной боли в голове, а должна была либо открыться для чтения, либо, банально потерять сознание и упасть. Но она стояла, смотрела в наглую на него в упор и явно все больше и больше злилась. Гримаса злобы отразилась в ее необычных, каких-то каменных по цвету глазах. Суэ даже наклонился вперед, стараясь не разорвать зрительный контакт, так как дикарка начала отворачивать голову.
